Можно не любить русскую баню, но вряд ли найдётся человек, который будет принципиально отрицать её целительные свойства и её важное место в русской культуре. Русская баня интенсивно использовалась в реабилитационном комплексе для жертв Чернобыльской аварии, так как радионуклеиды выводятся из организма преимущественно через потовые железы. Между прочим, для некоторых людей регулярное посещение русской бани – единственный способ осознанной заботы о своём здоровье. Автор этого очерка относится к бане с благоговением, и считает её одним из «спасительных» процедур, особенно в условиях городской экологии. В баню ходят не столько мыться (это для большинства возможно и дома), сколько париться, а также – общаться. Ведь баня – уникальная по своему многообразию площадка для общения, настоящий «общественный срез». Баню можно назвать и своеобразной «школой жизни», в которой происходит обмен жизненным опытом между представителями разных поколений и слоёв общества. Каждый имеет возможность принять участие в любой беседе, знакомства завязываются легко. Банные завсегдатаи группируются не по возрасту, а больше по интересам: художники, учёные, врачи, и т. д. Однако ещё важнее «группирование» по признаку отношения к самой банной процедуре, по степени понимания, так сказать, сакральности банного процесса. В этой связи существует своеобразная иерархия банных адептов: высшие позиции в ней занимают очень пожилые парильщики с несколькими десятилетиями «стажа», считающие баню чуть ли не главным условием сохранения своей жизнеспособности как таковой. Большинство парильщиков с готовностью предлагают попарить «старожилов», что служит признаком искреннего уважения к последним. Далее в иерархии следуют крепкие, деловитые парильщики чуть помладше: они активно следят за чистотой и атмосферой в парилке, периодически совершают уборку, проветривание, просушку парного помещения. Здесь следует отметить уникальность парилки как своего рода климатической установки: это едва ли не единственное место, где человек произвольно меняет характеристики температуры и влажности в динамике ощущений, связанных с предполагаемой полезностью парильной процедуры. В «функции» опытных парильщиков часто входят и наставительные поучения молодых, неопытных парильщиков: в каком ритме и количестве поддавать кипятка на камни, сколько добавлять настоя трав и ароматных масел в воду (если нет категорических возражений от остальных), и т. д. Новички слушают безропотно и принимают к сведению… Отдельная категория – случайные посетители бани. К ним относятся снисходительно – покровительственно, иногда добродушно подтрунивая над их нестойкостью к жару. Возмущение вызывают случаи намеренного неуважения к банным правилам и мнению большинства.
В русской бане положено вести себя степенно, неторопливо. Кстати, двигаться быстро и суетливо – опасно, можно поскользнуться на мокром полу. Принято быть вежливыми, предупредительными. Резкое негодование у посетителей вызывает агрессивное поведение, матерщина (если она – не составная часть анекдота либо забавной истории). Темы для разговоров выбираются такие, которые могут быть потенциально поддержаны другими посетителями: политика, футбол, рыбалка, медицина… Избегают серьёзных, узкопрофессиональных тем, мировоззренческих споров, потому что они мешают расслабиться ментально. Зато «бытовое философствование» — в порядке вещей. Особенно уважительно и с интересом обсуждаются вопросы, связанные непосредственно с баней: какие веники лучше, как и когда их заготавливать, что пить в бане, рецепты приготовления самодельных настоек, отваров, самогона. Между прочим, «настоящие» ценители бани избегают употребления спиртного в самом процессе, а выпивают после. Впрочем, бывают исключения, например, в предновогодний период. Автору довелось участвовать в совершенно экзотическом мероприятии – в бане на «Фонарях» (Фонарный переулок, Санкт – Петербург) несколько лет тому назад прошла презентация книги Феликса Когана « Жизнь как женщина». Сюрреалистичность происходившего создала совершенно незабываемые впечатления от этого события: голые парильщики, журналисты в костюмах, съёмочная группа телевидения, женщины, сервирующие столы…
Парилка (кальдарий, как её называли аристократы при Екатерине Великой) – сердце русской бани. Плохая примета – ругать пар (парилку), находясь внутри. В деревенских банях, по народным поверьям, это означало нанести оскорбление баннику (банному аналогу домового). Банник мог обидеться и сделать так, что человек мог угореть. Или баня сгорит… Парилка — это место с достаточно экстремальными условиями для организма. Высшее достижение парильщика –обрести статус «крепкого парильщика», избегая при этом показного «геройства». Последнее справедливо считается опасной глупостью и легкомыслием. Поскольку полезный эффект в бане достигается использованием грамотного контраста между горячим паром и последующим обливанием холодной (ледяной) водой, парильщик должен хорошо изучить возможности своего организма в смысле выносливости и адаптации. В плане контраста идеально выйти после парилки на снег или окунуться в прорубь, но в городских условиях это труднодоступно. Во всяком случае, парильщику требуется доверять своему организму и постоянно «мониторить» его состояние. Неопытного парильщика, в частности, отличает то, что окружающие зачастую лучше понимают его состояние, чем он сам: они могут обратить внимание на его нездоровый внешний вид, порекомендовать посидеть, отдохнуть. В этом проявляется забота о ближнем, в том числе и как своеобразная «круговая порука» среди участников банного процесса. В регулировании температуры в парилке решающий голос принадлежит тому, кого парят в данный момент, т. к. его положение признаётся наиболее экстремальным, требующим максимально внимательной и деятельной заботы. В общем, то, что парильщики делают друг для друга, в идеале точно соответствует медицинскому принципу «не навреди». Общественная русская баня – такое место, где достижение собственного психофизического комфорта невозможно без создания соответствующей комфортной атмосферы для окружающих. Критерием правильности парильного процесса служит субъективное состояние, обозначаемое выражением «хорошо пропарился». Это настолько же специфическое переживание для парильщика, как быть «в отличной форме» для спортсмена.
Покидая русскую баню, принято желать всем лёгкого пара. Хорошо пропарившийся человек демонстрирует не только физическое, но и душевное обновление. «В бане помылся – что на свет народился»; поговорка сравнивает эффект бани с рождением, намекая на его огромные целительные возможности. Городские общественные бани лишь отчасти унаследовали культуру сельской семейной бани, которая является местом интимным до сакральности. В деревнях гостя (путника) полагалось напоить, накормить, помыть в бане, прежде чем приступать к расспросам и другим делам. Мылись (парились) в таком порядке: старшие (мужчины), женщины, дети. Допускались близкие друзья, гости, ни в коем случае — посторонние, случайные люди. Баня считалась местом силы и восстановления здоровья; в бане деревенские костоправы распаривали своих пациентов отварами трав перед тем, как вправлять им кости и суставы. В банях запрещалось ругаться и скандалить, считалось опасным спать. Существовала традиция «чистого ухода» из жизни, в которой отводилось место бане. Старик мылся, переодевался в чистое, просил пригласить священника, соборовался, прощался с близкими, отходил в мир иной. Как элемент культуры, банная традиция, к счастью, и в наше время не полностью утратила компоненты ритуала. Этот ритуал, безусловно, апеллирует к здоровому образу жизни, имея в виду не только телесную, но и душевную его составляющую. Общественная обнажённость делает всех условно равными (лишает видимых регалий и рангов), наличие экстремальности (в парилке) располагает к участию и заботе друг о друге, пристальному вниманию к изменению собственного состояния. Бывает, что люди из года в год видятся и общаются только в бане, ощущая общую причастность к банному сообществу. Тогда отсутствие кого – то из завсегдатаев вызывает у остальных тревожный вопрос: что с этим человеком? Обычно ответом служит его кончина; часто уход «банного человека» из жизни ассоциируется с потерей им последнего оплота, которым была баня – средством от одиночества, надеждой сохранить здоровье, и символом самого продолжения жизни.
Всё меньше общедоступных, некоммерческих бань остаётся в Санкт – Петербурге. Когда закрывается по каким – то причинам очередная баня, банные сообщества распадаются, и уже не формируются вновь в том же составе. Члены этих сообществ в растерянности и неприкаянности ищут новую баню с подходящими условиями (главным из них является хорошая парилка, не столько цена). Вот только выбора почти не осталось… Сауна – совсем не альтернатива русской бане, она предполагает другие, более узкие культурные значения. Если убрать русскую баню из нашей культуры – сохранится ли наша национальная самоидентичность? Даже в некоторых европейских городах, где живут русские иммигранты, существуют (правда, скорее как исключение) русские бани. В России сельские бани пока остаются, но вот некоторые новые владельцы дач и коттеджей обходятся без строительства бань. Вместе с потерей банной культуры и самих бань, уйдёт целый класс соответствующих, специфических психофизических состояний. Мало того, уйдёт культура и специфическая тематика общения людей в этих состояниях. Кроме того, полное исчезновение русской банной культуры из городов внесёт свою лепту в пресловутое «размежевание города и деревни».
Несмотря на всю тривиальность вышеизложенного, автор, как многолетний приверженец банной традиции, посчитал своим долгом добавить свой голос в защиту русской бани как оплота национальной психической культуры.